Это произведение второе по счету после «Товарищей», которое прочитала у Ремарка. А после него, замечу, был «Черный обелиск». И до сих пор мне кажется, что эти три романа являются таким себе триптихом, они не пересекаются, но идут параллельно. По крайней мере в моем воспаленном извечными скитаниями мысли мозгу. Это от того, что сюжетные линии похожи, главные герои во всех трех романах похожи, но только в «Обелиске» героиня не с такой трагичной судьбой, как в остальных книгах.
Опять же, это нечаянное знакомство двух одиноких сердец. И очень даже нетривиальное. Он — врач, эмигрант. Она — женщина без определенной специальности, но поет красиво. Артистка, короче. В тот вечер у нее умер ее бывший возлюбленный, с которым, как она говорила, уже ничего общего не имела, а только решила вместе уехать во Францию.
Между прочим, существует инфа, что прообразом главной героини — Жоан Маду — была Марлен Дитрих, с которой у писателя был многолетний роман.

Опять же, это нечаянное знакомство двух одиноких сердец. И очень даже нетривиальное. Он — врач, эмигрант. Она — женщина без определенной специальности, но поет красиво. Артистка, короче. В тот вечер у нее умер ее бывший возлюбленный, с которым, как она говорила, уже ничего общего не имела, а только решила вместе уехать во Францию.
Между прочим, существует инфа, что прообразом главной героини — Жоан Маду — была Марлен Дитрих, с которой у писателя был многолетний роман.
Так вот, у влюбленных тяжелые отношения: они то ссорятся, то мирятся. Она весьма ветреная натура и в конце концов бросает его ради очередного кавалера. Он же может лишь тяжело вздыхать и злорадствовать уродливым шляпкам, которые ей дарит бойфренд. Но они таки встречаются, уже в конце романа. И эта сцена запала мне в душу на долгие годы. В приступе ревности ее хахаль-актеришка ранит ее из пистолета, а Равик, главный герой, пытается ее спасти. Их диалог, как молния, пронзает насквозь, но только не тело, а разум. Самые нежные, самые искренние слова любви они говорят друг другу на своих родных языках: он — на немецком, она — на итальянском. И это прекрасные минуты. Ведь только на языке своего детства, на том языке, которым мама рассказывала тебе сказки, можно произнести самые важные слова в жизни.
— Ti amo, — произнесла она.
Жоан сказала это на языке своего детства. Она слишком устала, чтобы говорить на другом. Равик взял ее безжизненные руки в свои. Что-то в нем оборвалось.
— Ты вернула мне жизнь, Жоан, — сказал он, глядя в ее неподвижные глаза. — Ты вернула мне жизнь. Я был мертв, как камень. Ты пришла — и я снова ожил.
— Mi ami? — так спрашивает изнемогающий от усталости ребенок, когда его укладывают спать.
— Жоан, — сказал Равик. — Любовь — не то слово. Оно слишком мало говорит. Оно — лишь капля в реке, листок на дереве. Все это гораздо больше...
— Sono stata... sempre conte...
Равик держал ее руки, уже не чувствовавшие его рук.
— Ты всегда была со мной, — сказал он, не заметив, что вдруг заговорил по-немецки. — Ты всегда была со мной, любил ли я тебя, ненавидел или казался безразличным... Ты всегда была со мной, всегда была во мне, и ничто не могло этого изменить.
Обычно они объяснялись на взятом взаймы языке. Теперь впервые, сами того не сознавая, они говорили каждый на своем. Словно пала преграда, и они понимали друг друга лучше, чем когда бы то ни было...
— Baciami.
Он поцеловал горячие, сухие губы.
— Ты всегда была со мной, Жоан... всегда...
— Sono stata... perdita... senza di te.
— Неправда, это я без тебя был совсем погибшим человеком. В тебе был весь свет, вся сладость и вся горечь жизни. Ты мне вернула меня, ты открыла мне не только себя, но и меня самого.

Роман хорош. Истязает сердце безжалостно. После можно лишь рыдать и мычать от горя, мычать от горя и рыдать. Тем, кому понравился роман «Три товарища», просто необходимо познакомиться и с этим.
Комментариев нет:
Отправить комментарий