Данное произведение – это первый в русской литературе психологический роман, и один из совершенных образцов этого жанра. Это первый роман, в центре которого представлена не биография, а именно личность человека - его душевная и умственная жизнь как процесс. Произведение состоит из двух частей, каждая из которых вмещает в себя два-три рассказа, которые, однако же, располагаются не по истинной хронологии, а несколько поломанно. Данная задумка автора работает на то, чтобы как можно глубже и всесторонне раскрыть образ героя, проследить историю его внутренней жизни, так как «история души человеческой, - как заявляет автор в Предисловии к «Журналу Печорина», - хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление». В романе органически сочетаются социально-психологическая проблематика и нравственно-философская, острая сюжетность и беспощадный самоанализ героя, философские размышления и необычные эксперименты героя; его любовные, светские и иные похождения оборачиваются трагедией несостоявшейся в полной мере судьбы незаурядного человека. Тем самым, роман при своей необычайной сжатости, отличается исключительной насыщенностью содержания, многообразием проблематики.
Повествование ведется от имени трех рассказчиков: некоего странствующего офицера, штабс-капитана Максима Максимыча и, наконец, самого Григория Александровича Печорина. Автор прибегнул к этому приему, чтобы осветить события и характер главного героя с разных точек зрения, и как можно полнее. У Лермонтова это не просто три рассказчика, а три типа рассказчика: сторонний наблюдатель происходящего, второстепенный персонаж и участник событий, а также сам главный герой. Нам представлены не просто три точки зрения, а три уровня постижения характера, психологического раскрытия натуры «героя времени», три меры постижения сложного внутреннего мира незаурядной индивидуальности.
Именно таким образом в романе последовательно анализируются представления Печорина о любви, дружбе, общественных связях — то, что всегда считалось мерилом ценности личности. Григорий Печорин человек незаурядный. С его образом в романе связана проблема нравственности. Во всех новеллах, которые Лермонтов объединит в романе, герой предстает перед нами как разрушитель жизней и судеб других людей: из-за него лишается крова и погибает черкешенка Бэла, разочаровывается в дружбе с ним Максим Максимыч, страдают Мери и Вера, погибает от его руки Грушницкий, вынуждены покинуть родной дом “честные контрабандисты”, погибает молодой офицер Вулич. Вся его жизнь - постоянный эксперимент, игра с судьбой, причем главный герой позволяет себе рисковать не только своей жизнью, но и жизнями тех, кто оказался рядом. Но автор не судит своего героя и тем более не разоблачает его, а анализирует. Судит себя сам Печорин, сознающий, что находится во власти неких общих законов, за пределы которых не может вырваться.
Роман «Герой нашего времени» Михаила Юрьевича Лермонтова нельзя рассматривать в отрыве от тех процессов, которые происходили в русской и мировой литературе в конце 30-х и начале 40-х годов 19 века. Одним из таких важнейших событий того времени было зарождение реалистического метода, важнейшей задачей которого было создание повествования о герое своего времени, о передовом молодом человеке эпохи, об отношении этого героя к породившему его обществу. Роман Лермонтова был огромным идейным вкладом в русскую литературу. Он обличал время, рассказывал о его пустоте и ничтожности. Если люди, подобные Печорину, — сильные волевые характеры, умные, импульсивные, с жадными устремлениями в жизни, — если их жизнь пуста и ничтожна, то что можно сказать о времени? Лермонтов правдивым рассказом о герое осудил время. И трагическая биография Печорина есть плод общественного зла, а не личных его недостатков. Отсюда — глубокая ирония, пронизывающая весь роман и обращенная не к личности Печорина, а к обществу, к «поколению», к «нашему времени». Лермонтов ясно намекает на это в конце предисловия к «Журналу Печорина»: «Может быть, некоторые читатели захотят узнать мое мнение о характере Печорина? — Мой ответ — заглавие этой книги. — «Да это злая ирония!» — скажут они. — Не знаю». Это замечательное «не знаю» — вовсе не отказ, а намек на то, что дело идет не просто о личном «характере» героя, а о гораздо более важном, сложном и злободневном вопросе.
