Философские взгляды Камю противоречивы и неоднозначны, в течение многих лет они претерпевали серьезную эволюцию. Его взгляды излагаются как в форме философских трактатов, так и в форме художественных произведений: повестей, романов, пьес. Сегодня я хочу порекомендовать вам его дебютную, в высшей степени образную и метафоричную повесть "Посторонний", которая является классической иллюстрацией экзистенциализма.
Сюжет произведения вращается вокруг отдельного человека и его отношений с окружающим социальным и природным миром. Повествование ведется от первого лица. Главный герой - француз 30-ти лет по фамилии Мерсо, живущий в Алжире. Герой повести рассказывает о своей жизни в городе на берегу Средиземного моря - это ничем не примечательная жизнь мелкого служащего, которую он ведет спокойно и безразлично. У него нет никаких особых интересов и привязанностей, он ни к чему не стремится и ничего не желает. Мысль о том, чтобы сделать карьеру ему совершенно чужда. Так он существует изо дня в день, как совершенно посторонний тому обществу, которое его окружает. В повести есть три ключевых события. Она начинается с известия о смерти матери героя, ее похорон. Следя за героем, мы узнаем, что в этот день он встречает давнюю знакомую и идет с ней на свидание. Так завязываются отношения между Мерсо и Мари. Характер их взаимоотношений тоже весьма необычен. Хотя сейчас является почти нормой, что не может не огорчать.
"Сегодня умерла мама. А может быть, вчера - не знаю."
Но эта размеренная однообразная жизнь однажды нарушилась. Как-то раз, идя на прогулку на море, он зачем-то берет с собой револьвер. Потом он не сможет объяснить, зачем он это сделал. Но раз револьвер взят, он должен выстрелить. И Мерсо действительно почему-то стреляет и убивает араба на берегу, за что его арестовывают. Это происходит как бы за порогом его помутившегося от жары сознания. Это и есть последнее важное событие в жизни героя, которое по сути является скорее шаржем, утрированной и неприятной сценой. Начинается следствие, а затем и суд. Всех участников этого процесса возмущает не столько сам факт этого бесспорного преступления, сколько личность Мерсо, настолько он не похож на них. Саму его жизнь они воспринимают, как вызов обществу и его устоявшимся нравам. Ведь все, что составляет их жизнь, ее содержание, ее устои, ему совершенно чуждо. Этого они перенести не могут. И здесь проза Камю становится язвительной, обличающей пороки, лицемерие, ханжество, фарисейство алжирского, а тем самым и всякого существующего общества и его морали. Ведь кто чем-то выделяется из массы, кто не такой, как все, тот тем самым обычно рассматривается как чужак, как выходящий за пределы das Man, как что-то такое, что должно быть исторгнуто.
Да, и не только у героев произведения возникает подобная реакция на главного героя произведения. С первой страницы возникает ощущение, что здесь что-то не так. Вернее, с Мерсо что-то не так: либо он смеется над всеми нами, либо он больной, либо не совсем больной, но близок к этому. А все дело в том, что он холодный, безэмоциональный и безразличный ко всему. Мне трудно было понять вначале, что такое этот Мерсо, что он из себя представляет; также мне было тяжело судить его, делать какие-то умозаключения по поводу его поведения, так как он вызывал во мне противоречивые чувства и мысли. Потом я все-таки поняла, что не такой уж он не непонятный. Он просто максимально откровенен с нами. И за его невозмутимостью и спокойствием ничего нет. Он такой на самом деле. Он просто безразличен ко всему и все тут.
"Вечером за мной зашла Мари. Она спросила, думаю ли я жениться на ней. Я ответил, что мне все равно, но если ей хочется, то можно и пожениться. Тогда она осведомилась, люблю ли я ее. Я ответил точно так же, как уже сказал ей один раз, что это никакого значения не имеет, но, вероятно, я не люблю ее."
Это открытие повергло меня в ступор. Однако, все просто - герой просто правдив как с самим собой, так и с нами. Он отказывается играть по чужим правилам, ему не навязать мнения, которое он не разделяет. Он будет делать то и так, как ему кажется верным и даже другие будут плеваться, негодовать и угрожать ему, это ничего не поменяет. И этот его отказ быть таким, как принято и делает его чужим, посторонним, виновным. Это мы можем проследить в ситуации, где его судят скорее не за то, что он собственно и оказался на скамье подсудимых, а за то, что ранее он на похоронах матери вел себя крайне сдержанно и не скорбел. И Мерсо говорит об этом, не стыдясь, не скрывая ничего. Но в конце, на последних двух страницах повести мы видим, что он таки не сдерживается, он сатанеет, он выходит из полусна и становится неистовым. Данный эпизод является кульминацией всей весьма вялотекущей, сонной повести и будоражит самого читателя. Эта сцена происходит во время его диалога со священником, который требует Мерсо покаяться.
"И тогда, не знаю почему, у меня что-то оборвалось внутри. Я заорал во все горло, стал оскорблять его, я требовал, чтобы он не смел за меня молиться. Я схватил его за ворот. В порывах негодования и злобной радости я изливал на него то, что всколыхнулось на дне души моей. Как он уверен в своих небесах! Скажите на милость! А ведь все небесные блаженства не стоят одного единственного волоска женщины. Он даже не может считать себя живым, потому что он живой мертвец. У меня вот как будто нет ничего за душой. Но я-то хоть уверен в себе, во всем уверен, куда больше, чем он, - уверен, что я еще живу и что скоро придет ко мне смерть. Да, вот только в этом я и уверен. Но по крайней мере я знаю, что это реальная истина, и не бегу от нее. Я был прав, и сейчас я прав и всегда был прав. Я жил так, а не иначе, хотя и мог бы жить иначе. Одного я не делал, а другое делал. И раз я делал это другое, то не мог делать первое. Ну что из этого? ... Глаза у него были полны слез. Он отвернулся и вышел. И тогда я сразу успокоился. Я изнемогал и без сил бросился на койку. Должно быть, я заснул, потому что увидел над собою звезды, когда открыл глаза ... Впервые за долгий срок я подумал о маме. Мне казалось, что я понимаю, почему она в конце жизни завела себе "жениха", почему она играла в возобновление жизни. Ведь там, вокруг богадельни, где угасали человеческие жизни, вечера тоже были подобны грустной передышке. На пороге смерти мама, вероятно, испытывала чувство освобождения и готовности все пережить заново. Никто, никто не имел права плакать над ней. И как она, я тоже чувствую готовность все пережить заново. Как будто недавнее мое бурное негодование очистило меня от всякой злобы, изгнало надежду и, взирая на это ночное небо, усеянное знаками и звездами, я в первый раз открыл свою душу ласковому равнодушию мира. Я постиг, как он подобен мне, братски подобен, понял, что я был счастлив и все еще могу назвать себя счастливым. Для полного завершения моей судьбы, для того, чтобы я почувствовал себя менее одиноким, мне остается пожелать только одного: пусть в день моей казни соберется много зрителей и пусть они встретят меня криками ненависти."
Раз мы обречены на смерть, то и жизнь, и все остальное лишены смысла и ничего не значат - вот философское кредо Мерсо. Но здесь я хочу обсудить с читателем один нюанс. Следует отметить, что отождествлять кредо героя художественного произведения с кредо его автора не правильно. Мы не можем сказать, что взгляды Мерсо совсем чужды Камю, но мы должны понимать, что это только одна линия его размышления - она составляет лишь какой-то элемент, какую-то его часть. Мысль о бессмысленности жизни, высказанная Мерсо, постоянно тревожит Камю, и он неустанно стремится ее преодолеть в данном произведении, отвечая на центральный вопрос, который следует из такой установки: если человек должен умереть, то стоит ли жить?
Если другие экзистенциалисты задавались вопросом о смысле бытия, то Камю, как вы уже поняли, оставлял бытие в стороне и сосредоточивал внимание на проблеме смысла. Смысла чего? Человеческой жизни, истории, индивидуального существования. Его взгляды развивались в условиях, когда вера в Бога была уже утрачена, и стало ясно, что человеческое существование конечно в абсолютном смысле, т.е., что индивидуума ждет полное уничтожение, абсолютное ничто. В этой ситуации сам собой напрашивается вывод о том, что никакого объективного смысла человеческой жизни нет, так как дать ей этот смысл некому. Ведь для Камю, как и для экзистенциализма вообще, исходным пунктом является индивидуум. Его философия, как мы знаем, проникнута глубочайшим индивидуализмом и субъективизмом, а человек первоначально выступает в его произведениях в своем абсолютном одиночестве и конечности, поскольку Бог в произведениях философа не фигурирует. Но если человек одинок и идет к своему неизбежному и абсолютному концу, то о каком смысле его существования вообще можно говорить? Да, вы верно все истолковали, смысл его утрачивается самым радикальным образом. Результат же этой смыслоутраты и описывается Камю его повести "Посторонний".
Это довольно короткое произведение, но очень глубокое. Весьма непростая и провокационная повесть о жизни и смерти, отношении к этой самой смерти и о смелости признаться в том, что за невидимой чертой жизни лишь небытие. Прочитав повесть несколько месяцев назад, я до сих пор думаю о ней, о Мерсо и о том, что же все таки нас ждет, а если не ждет, пусть все идет к черту!
